Александр Кирюхин: обратившиеся к Путину жители Струнино знали про выделенные в 2017 году деньги на ремонт больницы

Александр Кирюхин: — Из того сюжета, что видел — жительницы города Струнино сказали о тех отделениях: гинекология, хирургия, инфекция — те отделения, которые были. Но их никто не может даже вспомнить — когда они закрылись, поэтому здесь расхождения в процессе. Она вспоминала всю жизнь, очевидно, которую она провела в Струнино, и когда там были другие совершенно больницы и другие условия. А мы говорим современной стране сегодня. В Струнино на момент присоединения было пять отделений, где круглосуточно, самое главное… 

Александр Козлов: — Присоединения к районной? 

Александр Кирюхин: — К районной, да. Это был 15-й год. Все пять делений они функционировали, до сих пор все работают. И функционируют в тех подразделениях, — а там корпуса отдельные, которые сейчас есть — также работает и взрослая поликлиника, также работает и детская поликлиника. И в момент этого сюжета, когда они говорили, что у нас что-то закрывается, врачи работали, принимали больных. У нас скорая помощь сделала 23 вызова, детская поликлиника приняла почти 50 детишек с обследованиями, взрослых приняли почти 200 человек. И там штаты первичной помощи укомплектованы очень хорошо: на восьми участках взрослых — восемь терапевтов физическими лицами, на четырех участках — три врача-педиатра. То есть там все работает. 

Александр Козлов: — Ну, вот с точки зрения зрителя, обычного зрителя, который смотрел «Прямую линию» президента, наверняка возникла такая мысль: показывают здание действительно очень потрепанное жизнью. Потом выясняется, что 29-го года, какие-то едва ли не развалины. И вот такая больница в городе. Но после того, как жители обращаются к президенту, неожиданно обнаруживается, что и денежки запланированы — 68 миллионов рублей. Возникает мысль: вот, к президенту обратились, сразу и деньги нашли. Вопрос вот какой: когда были запланированы эти деньги? Когда физически это произошло — принятие решения по 68 миллионам? 

Александр Кирюхин: — Помните, у нас была коллегия администрации по здравоохранению? И там рассматривался вопрос об улучшении ситуации материальной базы детских больниц и детских поликлиник, где Светлана Юрьевна достаточно жестко поставила вопрос: привести их в соответствие. Тогда же было принято решение — в 17-м году — выделить дополнительно еще 100 миллионов на конкретные цели. И распоряжением губернатора деньги были выделены. В 17 году было потрачено 22 миллиона, а вот 78 миллионов они перешли на 18-й год, в том числе и 20 миллионов именно струнинской детской поликлинике. Принятию решения, наверное, исполнилось уже больше года. Запланировали, конечно, на 18-й год и в 18-м году эти деньги пришли. 

Вы понимаете, что деньги в бюджете в текущем году запланировать достаточно сложно, надо принимать решения. Все деньги были в основном запланированы в 17-м году. Это источник бюджета и плюс источник ОМСа. Если бюджет можно заранее запланировать, заложить, то деньги из системы ОМСа постепенно накапливаются в результате экономии. Допустим, сэкономили на медикаментах какую-то массу, она направляется на те текущие цели, которые очень важны. У нас сегодня важная позиция по Александровской районной больнице — это улучшение материальной базы. Средства запланированы. 

Дальше — в январе месяце — приступаем к формированию. Сначала надо проект. Понятно, что смету, торги, процедуру, время. Выигрывает подрядчик — недобросовестный оказался. Все это у нас задокументировано. Судебные процессы идут. Время ушло — три-четыре месяца. Мы-то располагаем одними сроками, поэтому в мае мы разорвали договор, перезаключили. Сейчас, в июне, выйдет проектно-сметная документация. Надеемся, что госэкспертиза обязательно… в июле мы приступаем к ремонту. Это и совпадает со сроками того же решения. 

Врачи сейчас работают. Условия, конечно, я не буду говорить, что они хорошие. Они никогда там не были хорошими.

Александр Козлов: — Там все видно, да. 

Александр Кирюхин: — Вы видели все, да. Поэтому ремонт должен быть. Люди, когда говорят: «Вот, закрывают детскую поликлинику», — она не закрывается, а закрывается на ремонт помещения. Сама поликлиника, прием врача, оказание медицинской помощи будет в Струнино. Это такая игра словами. Будут закрывать — а как еще? Будут в Струнино вести прием. Подыскивали помещение. С 17-го года мы работаем с инициативной группой. Огромная папка переписки, более пяти встреч с инициативной группой. 

Александр Козлов: — То есть вот этих дам, которые… 

Александр Кирюхин: — Да их всех хорошо… мы с ними работаем, мы с ними встречаемся, мы с ними перезваниваемся. Мы так поставили работу: Светлана Юрьевна говорит: «Работайте с общественностью. Каждый человек должен быть понят и рассмотрен». Мы встречались с ними пять раз. И все вопросы — наверное, никто из членов инициативной группы не скажет, что я от чего-то уходил. 

Александр Козлов: — Я к чему клоню: то есть они знали, что это закрытие на ремонт? 

Александр Кирюхин: — Знали. И про деньги знали. Да мы вместе с ними искали помещение для детей, детской поликлиники. И мы им говорим: «Давайте найдем где-нибудь подходящее, чтобы было удобно». Конечно, вариант даже не окончательный — третий этаж этого корпуса, где находится терапия. Конечно, неудобно — третий этаж, дети, все понятно, ведь с ребенком может прийти мама, бабушка, и людям там тяжело. Искали варианты — где же все-таки нам? И вся проблема была не в том. Можно было просто, там, 7-10 минут — до Александрова. Закрыли — ребята, приезжайте, какие вопросы? И это бы мы сделал быстро. Мы согласовали с жителями — нашли один вариант. Они дали согласие. 

Дальше. Взрослая поликлиника — такая же ситуация. Она находится чуть дальше, чем больничный городок. Надо было экспертизу. Там ремонт нужен — обязательна экспертиза. Провели экспертизу: 75% износа. Рекомендация: нецелесообразный капитальный ремонт. Мы с ними — с инициативной группой — рассмотрели два вопроса. Первый вопрос: «Давайте посмотрим, может, нам дешевле построить новую поликлинику»… 

Александр Козлов: — Да, эта информация, собственно, у нас проходила в сюжете — либо на старом котловане. 

Александр Кирюхин: — Да, или мы будем делать капитальный ремонт. Дальше. У нас кожное отделение — то, за которое инициативная группа переживала. Они просили: «Оставьте его». И мы проделали достаточно большую работу, чтобы его оставить. Там четыре отделения — они не для Струнино. Они для всего района. Если закрыть эти отделения, то мы закроем не для жителей Струнино, мы закроем эту госпитализацию для Александровского района и ряда других районов. Отделения межрайонные. Когда говорят о хирургическом отделении — там глазное, и уже много лет. Никто не помнит, когда там была хирургия, но глазное там есть. Когда говорят об инфекционном отделении — там корпус, он так и числится: «Инфекционный корпус» — там кожное отделение тоже много лет. 

Александр Козлов: — А вообще, для населенного пункта, с проживающими в нем 14 тысяч…

Александр Кирюхин: — Там есть нормативы. 

Александр Козлов: — Вот по нормативам наличие в таком населенном пункте больницы, того же хирургического отделения, роддома, например, — насколько оно по нормативам необходимо? 

Александр Кирюхин: — Они просто не пройдут по этим нормативам, или там будет, допустим, полхирурга, из которого сделать полноценное хирургическое отделение невозможно. А это серьезные вещи, ведь там не просто открытие отделения, нужна еще реанимация, круглосуточная работа и так далее. Это же не гостиница, где нужно отдыхать, это серьезное учреждение. Серьезные диагнозы требуют серьезного наблюдения. В Александрове мы организовали серьезное учреждение, где наблюдение идет, поэтому есть хирургия — острая хирургия и так далее, — семь минут доезда, восемь-десять минут, ну, пускай даже 30 — если какие-то обстоятельства, переезд может быть закрыт, — то это там и должно быть. Там полноценная хирургическая служба, полноценная реанимация, полноценное оборудование, рентген. И развернуть все это в больнице на 14 тысяч населения просто невозможно. Таких единиц штатных просто не хватит, и не нужно.

Александр Козлов: — А родительное отделение? 

Александр Кирюхин: — Вы представляете, что такое родильное отделение, если сейчас 300-500-600 родов? Это по всему Александровскому району. А в Струнино будет 50 родов в год, 60 родов, ну 100 пускай будет. А это огромный риск для беременной женщине. Сегодня родильный дом — это как цех, который насыщен оборудованием, приборами, неонатологами, реанимацией и так далее. Как думаете, реально это все организовать, чтоб проводить 50 родов, и чтобы врач акушер-гинеколог принимал двое родов в месяц? Вы пойдете к такому специалисту, который имеет опыт — двое родов за месяц? Потом будем спрашивать: «А что у нас такое?». Но жители говорят: «А нам удобно». Но, в конце конов, доехать 10 минут и там получить абсолютно полноценную (медпомощь, — прим. Ред.)… и там-то, в Александрове, возникают проблемы при такой концентрации. Это очень серьезные вещи. Поэтому и родильный дом по нормативу, конечно, там не положен совершенно. 

Александр Козлов: — А вообще по нормам… 

Александр Кирюхин: — Все начинается с 20 тысяч. 

Александр Козлов: — С 20 тысяч, хорошо. Вот у нас есть сейчас 14 тысяч — это Струнино. Еще вокруг него — во время «Прямой линии» эта информация проходила — еще 16 тысяч вокруг него проживают в коттеджных поселках и каких-то прилегающих… вот суммарно 30 получается. Или эти поселки…

Александр Кирюхин: — У них свое там. У нас выстраивается вертикаль управления. Там районная больница, допустим, центральная раньше была, городская, амбулатория, ФАП, но как бы ФАП — самая минимальная единица. 

Александр Козлов: — То есть вот в этих коттеджных поселках фельдшерско-акушерские пункты? 

Александр Кирюхин: — Да. И та задача, которую мы сегодня решаем — восстановить ФАПы, отремонтировать, в том числе и в Александровском районе, построить новые ФАПы. Есть коттеджные поселки, допустим, где порой нет медицинской помощи. Они взяли землю, построили себе коттедж, и не спросили — а медицинскую помощь кто вам будет оказывать? И поэтому сейчас мы эти зоны, которые у нас есть — у нас такая геоинформационная карта — и мы в соответствии с рекомендациями Минздрава обязаны закрывать это. Это первое. И плюс передвижная медицина. Сегодня с передвижной медициной мы работаем достаточно активно, и если у нас лучше будет еще комплектация кадров, еще больше врачей придет, то она будет развиваться. 

Александр Козлов: — Это те мобильные медицинские комплексы, о которых Светлана Юрьевна говорила? 

Александр Кирюхин: — Да, Светлана Юрьевна говорила. Это те средства дополнительные, которые нам выделили. Мы там сейчас закупаем. Они есть специализированного характера: передвижной ФАП, передвижная поликлиника, передвижной маммограф, где есть маммограф и УЗИ, там, передвижной флюорограф. Все они работают, выезжают к населению и делают те обследования, которые крайне необходимы. У нас есть и привлеченные передвижные комплексы, которые работают в системе ОМС: это «Оптикстайл» — глазная передвижная клиника, есть график; есть у нас и медицинский десант — два больших работают, где наши врачи осмотрели до 70-80 тысяч пациентов по всей области. Сегодня, конечно, придут новые технологии информационные — дистанционные консультирование, обследования. Оно тоже придет и приблизит доступность медицинской помощи. 

Александр Козлов: — Я хочу немножечко сменить тему. Да, Струнино сейчас у нас прозвучало… 

Александр Кирюхин: — А я могу сказать, что мы там будем делать и что у нас готово, чтобы было понимание, что за один день, как говорится, ничего не сделаешь. Я тоже в СМИ видел, мол, директор (глава облздрава, — прим. ред.) приехал первый раз, увидел Струнино в день, когда… это совершенно неправда. И люди, которые знают, и та же инициативная группа, они скажут, как часто мы с ними встречались в Струнино.

Первое: во второй половине года у нас пойдет ремонт кожного отделения, психоневрологического отделения, ремонт детской и взрослой поликлиники — приступаем. На 19-й год у нас приблизительно еще 40 миллионов — сейчас проектно-сметная документация готовится — это тоже какой-то период: проект, экспертиза, реэкспертизу делаем порой… еще 40 миллионов. И мы в Струнино должны основную массу сделать в 19-м году. Почему пришли к Струнино? Не потому, что кто-то чего-то сказал. Мы навалились сначала на Александров — там основные отделения: родильный дом, хирургическое отделение, сосудистый центр, гемодиализ, там прекрасная детская районная больница. Что об этом-то не говорят? Это все сделано в наш период, это же хорошо. Оно же доступно для жителей Струнино. И те же инфекции — дети лежат, — они должны лежать нормально.

Александр Козлов: — То есть получается весь вопрос в логистике? 

Александр Кирюхин: — Ну конечно. И я когда говорю: «Ну, давайте мы определимся с вами»… 

Александр Козлов: — Неудобно ездить. С детьми на самом деле неудобно ездить.

Александр Кирюхин: — Да, конечно. Но вы представляете себе ситуацию: выстроить в каждой деревне специализированную помощь — это нереально. Давайте будем реалистами все-таки, не будем забывать реалии сегодняшнего дня, скорость передвижения и так далее. Мы когда-то раньше за границу не ездили. Сейчас вся Россия ездит отдыхать за границу. Логистика, жизнь поменялась. Но мы приближаем медицинскую помощь. Врач-педиатр должен быть близко, фельдшер должен быть близко. Доступность шаговая должна врача первичного быть. Это тот доктор, который в любой ситуации посмотрит, увидит, окажет медицинскую помощь. Принимает решение или на себя вызывает специалиста. 

Александр Козлов: — Уже узкого… 

Александр Кирюхин: — Да, машина должна приехать, забрать. Если ребенок позволяет, везет на центральном транспорте. Если все нормально, с детьми же ездят в отпуска маленькими, грудных везут. То есть передвижение возможно. Струнино в этом плане — с первичной помощью — пока нормально. Конечно, там есть проблемы. По частным проблемам приходилось решать. Не всегда действия наших коллег были правильными, адекватными, на что было указано, и где мы тоже на таких собраниях это обсудили. Конечно, что сказать — что там все идеально, что ли? Нет, не все идеально, есть проблемы. Но есть конкретные люди, понимаете, люди, которые в этом виноваты. Они должны или исправить ситуацию или уйти, потому что другого нет выхода. Там конкретная проблема, которая, допустим, не решается — с лекарственным обеспечением там проблема. 

Александр Козлов: — В Александровском районе? 

Александр Кирюхин: — Да, были проблемы, но решение от кого зависело — от руководителя, который управляет лечебным процессом. Не сделал вовремя, не среагировал, на что ему указано. И вопрос в его пребывании в этой должности, потому что деньги ему дали, все дали, все есть, и лекарства в аптеке лежат, на складе. То есть надо организовать просто получение — дать людям и больше ничего. Департамент должен контролировать, но он не может каждый день выдавать и ездить за лекарствами. И есть вторая проблема — в аптеке. Тоже поставили вопрос об исполнении — получила выговор. Если не исправит ситуацию в ближайшее время, тогда будем принимать решение. 

Александр Козлов: — А с аптекой что там за проблема была? 

Александр Кирюхин: — Там проблема закупки — вовремя закупить, вовремя запланировать. Там есть проблема лекарственного оборота. Все прописано, есть программы, есть приказы департамента и так далее, наш контроль. Каждый пункт аптечный проконтролировать сотрудниками департамента тоже нет возможности. Но есть руководители. Есть люди, которые персонально несут ответственность, получают зарплату. Они же ее получили, не отказались, поэтому должны отвечать. 

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ 

Александр Козлов: — Совсем немного времени у нас остается. Вчера Светлана Юрьевна была в эфире первого канала и, отвечая на вопрос ведущих, сказала: «Да, для руководства области это — экзамен» — вот эта ситуация со Струнино, которая случилась. Это с одной стороны. С другой стороны, «Прямую линию» президента смотрит огромное количество людей — практически все жители страны и, в том числе, и жители таких же, как Струнино, небольших населенных пунктов. И, возможно, они даже завидуют струнинцам в каком-то смысле — все знают, в каком состоянии у нас медицина объективно находится — и думают: «Может быть, и нам написать». Исходя из всего этого, на ваш взгляд, в каких территориях области обеспеченность медицинскими услугами — так же как в том же Струнино, в Уршеле — из-за нехватки ли врачей, из-за ветхости ли зданий, из-за недостаточности, может быть, медучреждений в принципе, на ваш взгляд, где ситуация с этим наиболее тревожна? 

Александр Кирюхин: — Самое пристальное время, во-первых, это у Александрова, Струнино, Карабаново, в Балакирево получше. Из районов я хотел бы назвать, конечно, Вязники — там сложная ситуация, слабая материальная база, плюс еще усугубляется дефицит кадров. Большое количество людей пенсионного возраста, которым сложно работать в селе. Там необходимо усиленное внимание. Нужно закончить ремонт родильного дома и поликлиники. Там структура сети такая большая, потому что она подстраивалась раньше под фабрики. Потом, когда все это закрылось, нам все отдали, и мы со всем этим богатством остались. Муниципалы передали нам в таком ветхом состоянии. Я напоминаю: приблизительно 7 миллиардов таких ветхих зданий досталось, мы подсчитали, в 13-м году. И надо все восстанавливать. Естественно, все понимают, — сразу это невозможно сделать. А потом, мы ведь должны еще и другие задачи решать. Мы не только должны ремонтировать, мы должны одновременно оказывать медицинскую помощь, платить зарплату, покупать все. 

Александр Козлов: — Собинский район по-прежнему у нас сложный? 

Александр Кирюхин: — Вы знаете, сейчас обстановка вроде бы как нормальная. Приходят врачи. Такая спокойная, равномерная работа руководителя. Она должна привести к стабилизации Собинского района. Проблемы: Киржач, Петушки — это Москва, потому что, включая «пылесос», Московская область выкачивает все кадры. Понятно, одна проблема. Разница — в оплате труда. Если там — 135-140 тысяч, то у нас, даже если 50 — это цифры несопоставимые. И туда идет перекачка кадров как никогда. 

Но мы видим, что у нас идет прирост. Есть небольшая стабильность и чуть-чуть мы растем, мы надеемся на это. У нас есть программа развития. Где-то 170 миллионов только на социальные гарантии бюджет области тратит. Есть надежда, что эту цифру мы удержим и будем умножать.