Как построить новый тракторный завод в России
- Вы подвиньтесь, а то снесут, - посоветовала женщина в униформе. Совет был полезным: через турникеты КПП сплошным потоком текли люди: клацали вертушки, хлопали двери. На работу шла вторая смена Ковровского электромеханического завода: мужчины, женщины - лица ясные, сосредоточенные, много совсем молодых. В 1988 году я работал на ВЭМЗе и помню это почти забытое ощущение силы и значительности – идет рабочий класс. Его элита. Даже японцы признали ковровский пролетариат особенным. Ведь металлорежущие станки - это краеугольный камень машиностроения. В Коврове, на КЭМЗе, сегодня не только научились делать высокоточные станки под японской маркой «Takisava», но уже готовы обеспечивать комплектующими и саму Японию.
- Когда для TAKISAWA стала актуальной проблема сотрудничества с Россией, мы объехали более 60 предприятий в разных регионах вашей страны. Остановились на Коврове. Там мы увидели поразившую нас высокую квалификацию рабочих, потрясающую трудовую дисциплину и высокую культуру производства, - признался технический директор японской компании «Мацубара» Джунджи на выставке «Металлообработка-2016».
КЭМЗ, основанный в 1898 году, сегодня является одним из крупнейших предприятий Владимирской области. Здесь работает около 4000 человек. Часть производства закрыта для посторонних. Тут делают то, что обычно показывают на военных парадах. Но, кроме того, на КЭМЗе выпускают современные металлообрабатывающие станки, гидравлику, погрузчики, которые сейчас успешно замещают на улицах российских городов европейскую технику JCB. Потихоньку осваивают сегвеи и велосипеды с электроприводом. Собирают опытный образчик аэротакси – собираются весной презентовать.
А еще начинают делать тракторы. В цехе, где их собирают, мы поговорили с генеральным директором КЭМЗ Владимиром Лебедевым.
- Владимир Вячеславович, так как Россия оказалась без тракторов?
- Парадоксальная ситуация! В свое время мы их делали больше всех в мире! На сегодня же остался Кировский завод, выпускающий штучно большие тракторы, – там очередь за ними. И все, пожалуй… А вот такие, как знаменитые «Владимирцы» - 50-сильные, которые востребованы в Индии, никто не делает. Почему? Вы хорошо помните, какие громоздкие раньше были заводы: от литейного производства – до сборки. А сегодня локализация производства более 70% нецелесообразна. Не нужно лить заготовки или точить болты! Слишком велика конкуренция. Ведь что-то можно сделать на пятерку, а что-то и на тройку – оценивается же все в итоге по худшему показателю. Мы можем закупить комплектующие у лучших мировых производителей и работать в кооперации с ними. Это мировой стандарт. А старые советские заводы, работавшие по полному циклу в условиях открытого рынка, должны были или умереть, или трансформироваться. Что и произошло.
Сегодня большинства тракторных заводов уже просто нет. Современный завод должен быть компактным и иметь возможность быстро поменять линейку производимой продукции. На больших конвейерах есть возможность хорошо заработать, но и риски остановки при этом слишком велики. Сборочные заводы должны давать работу производителям комплектующих – малому и среднему бизнесу.
- Как появилась идея делать тракторы в Коврове?
- Мы, вообще-то, приборный завод, но в свое время поставляли гидравлику на Курганский завод для аналогичных машин. Когда они исчезли с рынка, нам жалко было – у нас исчезает серьезная доля – по полторы тысячи комплектов им поставляли. Это моторы, насосы, распределители, то есть, это всё то, что движется, заставляет двигаться. И вот у нас родилась идея – сделать трактор. А почему бы и нет? В принципе, кардинального отличия от того же погрузчика трехтонного нет: та же рама, те же колеса, те же двигатели, та же трансмиссия.
Фирму-разработчика выбрали одну из лучших в Европе. Проектировали трактор чешские инженеры. У них ситуация сложилась уникальная. В Чехию пришли немецкие фирмы со своими заводами. Но инженеров привезли из Германии. Местные, очень хорошие конструкторы, остались не у дел. Мы воспользовались ситуацией. Заказали проект.
Все первые компоненты были из Европы. Постепенно, шаг за шагом стали привлекать местных производителей комплектующих. Колеса сначала брали в Волгограде, потом выяснилось, что в Риге лучше. Рынок есть рынок. Джойстики и кресла делает Екатеринбург. Крыша и вся обшивка производства местной фирмы «Вояж» - очень красиво нам сделали. Стекла будем делать в Гусь-Хрустальном. Световые приборы пока берем европейские, но на следующую партию выбираем поставщика среди своих, в том числе хотим привлечь ОСВАР. Европейцы хорошо делают сами двигатели («John Deer»), трансмиссию и задний мост – это их часть будет. Всё остальное будет мое. Локализация будет состоять из трех этапов: 30 процентов, 50 и 70.
Рабочие проходят обучение, идет передача технологии – никаких «сами с усами», все по-серьезному. Мы этот опыт хорошо изучили, когда осваивали производство станков – на месяц я отправлял сотрудников на завод за рубеж, там они работали, получали сертификаты.
- Откуда взялось название «АNT»?
- Всё равно еще осталось у нас в крови, что все-таки импортное – это лучше. Ну, вот так мы устроены… Поэтому писать по-русски – вроде бы отпугивает. С другой стороны – ну, что трактор делает? Ну, вроде бы, чего-то ковыряется, жужжит, таскает – вроде, муравей… (Ant – муравей (англ). - Ред.) «Ант» - во-первых, название коротенькое, можно сегодня везде приклеить… Во-вторых, оно смысловое. Ну и третье – английская аббревиатура говорит, что у нас все-таки технологии передовые, есть связь, уровень европейский… Вот и пришло на ум.
- Как определяли нишу на рынке?
- Мы только его запатентовали, а уже очень большое количество звонков предварительных, уже пошли заявки. Мы выбрали нишу, чтобы как бы не обижать и «белорусов». То есть, по мощности он выше, чем белорусский трактор, но ниже, чем кировский. Вот эту нишу хотели занять, чтобы, в общем-то, не конкурировать. Трактор получился очень хороший. Соотношение расход-топливо – очень приятное. И по стоимости хорошее соотношение. Здесь простая, добротная система впрыска топлива – классическая, не электронная. Это пожелания, кстати, не только наших фермеров, но и европейских фермеров – люди страдают от сложности… Мы к этой сложности придем. Наверное, придем. Но начнем мы с добротной, хорошей, проверенной сегодня схемы. Сейчас мы подбираем перечень навесок, ведем переговоры с компанией о передаче и приобретении документации тех навесок, которые пользуются сегодня максимальной популярностью и востребованностью. Ну, это у нас займет еще пару месяцев... За два года планируем выйти на производство 3000 тракторов в год.
По сервисному обслуживанию будем договариваться с имеющимися сервисными центрами – входить с ними в альянс. Потом будем создавать свою сеть, если производство будет достаточно серьезным и крупным. Есть уже представительства в Питере, Воронеже, Москве и Краснодаре. Подписали соглашения с Новосибирском.
Кстати, звонили из Вьетнама, выясняли про трактор. Но им бы машину поменьше – вроде 50-сильного «Владимирца». Изучим этот сегмент и закажем проект. Будем и его делать на экспорт. В перспективе – освоение производства дизельных двигателей.
Мы когда представляли свой трактор в Шанхае – возле него было столпотворение. Заказчики из Эмиратов спрашивали: а зачем тут фары – нам не нужно, а зачем стекла, кабина… Мы туда кондиционер, музыку, радио впихнули, а им этого не нужно. У них пакистанцы работают, и чем проще, тем лучше. Сегодня каждому товару есть место на рынке, главное – нишу правильно найти.
- Говорят, что идею с трактором вам подкинула Светлана Юрьевна?
- Губернатор Светлана Юрьевна Орлова очень эффективный человек. Она пришла из Москвы и, в общем-то, имеет характер. Картину-то она в целом видит. Говорит: ребята, вот надо идти туда. И, в принципе, ей можно верить. Огромный массив ее данных показывает, что вот сегодня надо поддерживать сельское хозяйство – что вот сегодня такая политика… Она хороший получается маркетолог для области. Она говорит: ребята, бросьте вы, вот вы занимаетесь сегодня вот этим, а тренд – заниматься надо сегодня утилизацией. Мы говорим: а кто возьмет? И вот на вопрос «кто возьмет?», в принципе, у нее есть ответ, а это самое важное. То есть ее намек – практически это как аутсайдерская информация, понимаете? Кто хочет слышать – услышит, кто не хочет услышать – сами понимаете, не услышит.
Вроде, пошутила: вот, говорит, ты бы еще, Лебедев, трактор сделал… И вроде бы фраза-то пустая, вроде бы шуточная, а на самом деле у нее в голове… Она четко поймала вот этот тренд, а мы потом проверили и подтвердили: да, действительно, сейчас это тренд очень серьезный. А можно было просто похихикать, посмеяться: ракету, мол, не надо строить?..
О роли промышленности
- В самолете правило какое? Сначала наденьте маску на себя, а потом на ребенка. Этот принцип – сначала рабочему надо было дать кусок хлеба, а потом только – больным, детям. Вроде бы, аморально, но если не будет рабочего, некому будет точить, то и Ленинграда бы не было в свое время… Поэтому это вроде бы жестокий, но справедливый принцип. Сначала нужно всё в промышленность, промышленность дает деньги, а потом делим. А не так: сначала делим, делим, делим, а потом думаем, у кого отнять.
О конкуренции на внешнем рынке
- Слава богу, еще раз говорю, если бы не рубль, мы бы сейчас были неконкурентоспособны. Сейчас тревожно - идет укрепление рубля. Ну, я думаю, такая временная мера. Юань же тоже вырос, они же тоже понимают, они тоже пытаются девальвировать его, соревнования-то идут. Ну а в общем-то, Китай по качеству растет, то есть это не вчерашний Китай Но всё равно пока что от европейцев отстает.
О санкциях
- Мы не хотим быть новым заводом, мы хотим всегда быть в тренде. Для этого мы должны присутствовать на максимальном количестве рынков. В последние четыре года пошел подъем сельского хозяйства. Если бы я трактор делал в 2008 году, я был бы идиотом, правильно? То есть никому не нужно было. Рубль был совершенно не тот. Разве я мог конкурировать с тем же Китаем, Тайванем, с Европой? Тот рубль не давал возможности вообще, нас задавили бы, задемпинговали бы и так далее. Сейчас сложились уникальные обстоятельства. Санкции для промышленности - очень неплохо. Конечно, не хотелось бы, чтобы перебор был, чтобы мы перешли на талоны и занимались только одним – защищаться от них. А вот такое разумное состояние ограничений нам, честно говоря, в этом деле помогло.
НАША СПРАВКА
Владимир Вячеславович Лебедев родился в 1957 году. Окончил Ленинградский механический институт в 1980 году по специальности «Автоматические приводы», инженер-механик и Академию народного хозяйства при правительстве РФ в 2002 году по специальности «Мастер делового администрирования по программе «Евроменеджмент».
Трудовую деятельность начал инженером Ковровского электромеханического завода в 1980 году. К 2005 году стал генеральным директором родного предприятия. Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Женат.
